Вторая часть анимационного блокбастера «Гадкий я» придет в Россию уже с солидным кофром, набитым ассигнациями в разных валютах. Фильм собрал в мировом прокате более 700 миллионов долларов, а еще не охвачены Россия, Южная Корея, Япония и ряд других рынков. Самый финансово успешный проект за всю столетнюю историю студии-мейджора Universal. Этот сиквел «Гадкого я», фильма 2010 года, собравшего в мире тоже немаленькую кассу — 544 миллиона долларов, похоже, выруливает на миллиардную отметку, грозя повторить уникальное пока достижение фильма «История игрушек: Большой побег» — первого «миллиардника» среди анимационных фильмов.
Бокс-офисный зачин в рецензии принято считать моветоном. Это как если бы вместо тонкого анализа и высоких размышлизмов вытащить из-за пазухи лом, против которого, как известно, нет приема. Но в данном случае поверить гармонию алгеброй, полагаю, вполне уместно. Почему? Да потому что редко встретишь такой разлет мнений публики и критики, как по поводу «Гадкого я 2».
Итак, по пунктам. Многие критики считают сюжет хаотичным и бессмысленным. Некие злодеи гигантским магнитом присасывают и похищают сверхсекретную русскую полярную станцию. Бывший архизлодей Грю, когда-то похитивший Луну, ныне хозяин фабрики по производству джемов и желе. Он же заботливый папаша трех очаровательных малышек из детдома. Грю вербует Антизлодейская лига, и вместе с агентом Люси, к которой у него постепенно возникает червовый интерес, он бросается на поиски похитителей. Те стремятся превращать путем опрыскивания ядом веселых шкодливых желтеньких миньонов в фиолетовых лохматых чудищ с повадками пираний. Забавные «желтки» — армия сподвижников Грю, и, теряя их, он проигрывает войну. По каждому извиву сюжета можно задавать массу «почему?». Короче, бред оф сив кейбл, чего не скажешь о первом фильме, где нарратив был достаточно связным и логичным.
Далее. Грю говорит с сильным русским акцентом, чего, естественно, не услышат наши зрители в дубляже, и это даже хорошо. Потому что никак его «русскость» в фильме не проявляется — ни в хорошем, ни в плохом. Имидж его престранный — что-то среднее между инфернальным шемякинским монстром с хищным носом и закомплексованным европейским интеллектуалом в богемной кофте и шарфе. Иногда, впрочем, интеллектуал ощетинивается и превращается в безжалостного терминатора.
И, наконец, все боковые ответвления (а их много) сугубо произвольны и носят характер необязательных дивертисментов. Порой они вдруг раздуваются, как мыльные пузыри, и ловишь себя на мысли: к чему сыр-бор? Скажем, танцы до упаду в мексиканском ресторане, где одна из девчушек Грю влюбляется в вихрастого сынишку его владельца.
Но, как ни странно, истеричная, переливающаяся всеми цветами компьютерной радуги галиматья уморительно смешна. Не всегда, но очень часто. И это перечеркивает нудные претензии. Потому что смех зрителя — всегда победа авторов фильма.
Главная изюминка проекта и главный генератор смеха — презабавные, неугомонные «желтки»-миньоны. Без них «гадкий он» остался бы гадким и скучным. Кто они, какого роду-племени, непонятно. Неведомы зверушки, полуматрешки, полупингвинчики, очкастые, двух- и одноглазые, болтающие чепуху-абракадабру. Кстати, не убегайте на финальных титрах, там «желтки» выходят на бис. А еще раз на бис они выйдут в будущем году в сепаратном проекте под названием «Миньоны».
Universal нашла поистине золотую жилу, заключив в 2008 году со студией Illumination Entertainment эксклюзивный договор о финансировании и мировом прокате ее продукции. На этой студии обе серии «Гадких» сняли режиссеры Пьер Cоффин и Крис Рено. Первый — полуфранцуз с мамой-индонезийкой, второй — американец, живущий во Франции. В 2011 году Illumination купила анимационное отделение французской студии Mac Guff, вместе с которой продюсировала и первых «Гадких», и «Лоракс» — все под эгидой Universal. Анимация, которую они делают, — гремучая смесь французского изящества с южнокалифорнийским драйвом.
Если же говорить о корнях, то юмор «Гадкого я» и его сиквела вдохновляется эксцентрикой американской немой комедии и заточенным на повседневную реальность пластическим абсурдизмом гениальных братьев Маркс. Плюс продуктивное американское изобретение последних лет двадцати, когда взрослые феньки, иногда на грани фола, вкрапляются в невинную сказку для малышей. Взрослые смеются над своим, грешным, а детишки в эти намеки просто не врубаются, у них свой кайф. Общая радость всех возрастов — сильное, до приторности, чувство умиления, которое вызывают три трогательные дочурки Грю, они, как говорят американцы, very cute. В общем, семейный просмотр, близкий к идеальному.
Нью-Йорк